Главная

Авианосец

— класс военных кораблей, основной ударной силой которых является палубная авиация.

1 - Японцы предполагали, что американские авианосцы «Иорктаун», «Лексингтон», «Хорнет» и «Энтерпрайз» в это время базировались на Гавайские острова. На самой же деле здесь находились лишь «Лексингтон» и «Энтерпрайз», а «Иорктаун» и «Хорнет» действовали в Атлантике. Японцы били правильно информированы.о том, что «Саратога» находятся в районе западного побережья США и в скором времени присоединится к Тихоокеанскому флоту.(Прим. американского издательства)

2 - Взрыв произошел на линейном корабле «Аризона», где в результате прямого попадания крупных бомб взорвались котлы и носовой артиллерийский погреб. Корабль был уничтожен. - Прим. американского издательства.

3 - Попавшие в линейный корабль «Мэриленд» две бомбы причинили ему лишь незначительный вред. Корабль был отремонтирован и и готов к боевым действиям к февралю 1942 год. - Прим. американского издательства.

4 - Из кораблей, находившихся в Пирл-Харборе 7 декабря, были потоплены или повреждены следующие: линейные корабли «Аризона», «Калифорния» и «Уэст Виргиния» — потоплены; «Оклахома» — перевернулся; «Невада» — тяжело поврежден; «Мэриленд», «Пенсильвания» и «Теннесси» — повреждены; легкие крейсера «Хелена» и «Рэлей»— тяжело повреждены; «Гонолулу» — поврежден; эскадренные миноносцы «Кэссин» и «Дауне» — горели и получили тяжелые повреждения; «Шо» — тяжело поврежден; плавучая мастерская «Вестал» - сильно повреждена; минный заградитель «Оглала» — потоплен; плавучая база гидроавиации «Кёртис»— повреждена; вспомогательное судно «Юта» —перевернулось. (Данные взяты из доклада Объединенного комитета по изучению нападения на Пирл-Харбор «Исследование нападения иа Пирл-Харбор».) — Прим. американского издательства.

Нападение на Пирл-Харбор
(М. Футида, М. Окумия. Сражение у атолла Мидуэй. М., Воениздат, 1958, стр. 52-63)

22 ноября оперативное соединение, выделенное для атаки Пирл-Харбора, в составе 23 кораблей и 8 танкеров под командованием вице-адмирала Нагумо в строжайшей тайне собралось в заливе Хитокаппу (Курильские острова). Соединение состояло из Ударной группы, насчитывавшей шесть авианосцев (1, 2 и 5-я дивизии авианосцев), Группы прикрытия в составе двух быстроходных линейных кораблей (2-й отряд 3-й дивизии линейных кораблей), двух тяжелых крейсеров (8-я дивизия крейсеров), одного легкого крейсера и девяти эсминцев (1-я эскадра эскадренных миноносцев), Передового отряда в составе трех подводных лодок и Отряда снабжения из восьми танкеров.

26 ноября в 06.00 корабли соединения вышли из залива и разными маршрутами направились к заранее намеченному пункту сбора, который находился на 42° сев. широты и 170° зап. долготы. Здесь они должны были получить последние указания, которые зависели от окончательного решения вопроса о том, начинать или не начинать войну.

1 декабря такое решение приняли, и оно было за войну. На следующий же день вице-адмиралу Нагумо, продвигавшемуся на восток, был направлен приказ главнокомандующего Объединенным флотом, в котором нападение на Пирл-Харбор назначалось на 7 декабря.

3 декабря (4 декабря по японскому времени) соединение взяло курс на юго-восток, а в 11.30 6 декабря повернуло на юг и направилось прямо к о. Оаху, увеличив скорость до 24 узлов.

В 00.50 7 декабря, находясь всего лишь в нескольких часах хода от точки подъема самолетов, соединение приняло тревожное сообщение из Токио. Императорская ставка доводила до сведения Нагумо, что авианосцев противника в Пирл-Харборе нет¹. Американские авианосцы были нашей главной целью, и мы рассчитывали застать их здесь. Повидимому, и авианосцы и тяжелые крейсера вышли в море. Однако в сообщении указывалось, что линейные корабли находятся в Пирл-Харборе.

Несмотря на это, правда, запоздалое предупреждение, вице-адмирал Нагумо и его штаб решили, что при сложившихся обстоятельствах ничего не остается, как осуществить нападение согласно плану. Линейные корабли тоже представляли собой важный и заманчивый объект. Кроме того, имелась некоторая надежда, что несколько авианосцев все-таки вернутся в Пирл-Харбор к началу удара. Итак, оперативное соединение устремилось к своей цели. Все были теперь начеку и готовы к бою.

В предрассветной темноте 7 декабря авианосцы Нагумо достигли точки подъема самолетов и теперь находились в 200 милях к северу от Пирл-Харбора. Час атаки настал! Авианосцы развернулись против ветра, и в 06.00 первая волна авиационной ударной группы нашего соединения, насчитывавшего в общей сложности 353 самолета, поднялась с авианосцев и направилась к цели.

Первая атакующая волна состояла из 183 самолетов. Здесь были бомбардировщики типа «97», пикирующие бомбардировщики типа «99», торпедоносцы и истребители. Я летел на флагманском самолете, за мной под моим непосредственным командованием следовало 49 бомбардировщиков типа «97». Каждый из них нес одну 800-килограммовую бронебойную бомбу.

Справа и несколько ниже под командованием капитана 3 ранга Мурата шли 40 самолетов с четырех авианосцев, неся по торпеде, подвешенной под фюзеляжем. Левее и выше меня летела группа из 51 пикирующего бомбардировщика под командованием капитана 3 ранга Такахаси. Каждый из этих самолетов нес 250-килограммовую бомбу. Силы прикрытия, которые состояли из трех групп истребителей типа «О», насчитывавших в общей сложности 43 машины, под командованием капитана 3 ранга Итая ушли вперед, чтобы отразить возможное нападение со стороны авиации противника.

Погода была далеко не идеальной. Сильный северо-восточный ветер вздымал тяжелые волны. Летя на высоте 3000 метров, мы были выше плотного слоя облаков, который опускался вниз до высоты 1500 метров. Только что взошло солнце, залив ярким пламенем восточную часть неба.

Я знал, что через час сорок минут после вылета мы должны подойти к цели. Напрягая зрение, я старался не пропустить момента, когда появится земля, но в небольших разрывах облаков мелькала лишь поверхность океана. Вдруг прямо под моим самолетом появилась длинная белая линия бушующего прибоя. Это был северный берег о. Оаху.

Небо над Пирл-Харбором было чистым. Вот, наконец, видна и сама гавань. Над ней висела легкая дымка утреннего тумана. Я внимательно рассматривал в бинокль корабли, мирно стоявшие на якорях. Да, линкоры были на месте. Я насчитал их восемь. Но наша надежда на то, что в гавани окажется и несколько авианосцев, не оправдалась. Я не видел ни одного.

Было 07.49, когда я приказал своему радисту передать команду «Атака!». Он немедленно стал выстукивать установленный сигнал.

Ведя за собой всю атакующую волну, торпедоносцы Мурата устремились вниз, а истребители Итая ушли вперед, чтобы перехватить истребители противника в случае их появления. Группа пикирующих бомбардировщиков Такахаси набрала высоту и скрылась из виду. Тем временем мои бомбардировщики сделали петлю в направлении Барберс-Пойнт, чтобы выйти на цель в предусмотренное планом атаки время. В небе не было ни одного вражеского истребителя, а на земле — ни одной орудийной вспышки.

В 07.53 на «Акаги» отправили донесение: «Внезапная атака удалась!» Это сообщение получили на авианосце и в должное время передали в Японию. Однако, как я с удивлением узнал позже, донесение, посланное из моего самолета, было непосредственно принято в «Нагато», который находился в заливе Хиросима, и генеральным штабом в Токио.

Атака началась бомбардировкой аэродрома Уилер. Вслед за тем пикирующие бомбардировщики атаковали аэродром Хикэм и объекты на о. Форд. Боясь, что дым от взрывов бомб закроет цель, Мурата ускорил выход своей группы на линейные корабли, стоявшие на якорях у восточного берега о. Форд. От самолетов отделились торпеды и полетели вниз. Скоро в гавани поднялась целая серия белых водяных столбов.

Истребители Итая господствовали в небе над Пирл-Харбором. Появившиеся было четыре вражеских истребителя скоро были сбиты. К 08.00 в воздухе не оставалось ни одного самолета противника, и наши истребители начали штурмовать аэродромы.

Моя группа бомбардировщиков готовилась лечь на боевой курс. Нашей целью были линейные корабли, стоявшие на якорях у восточного берега о. Форд. Достигнув высоты 3000 метров, я выслал вперед ведущий самолет.

По мере нашего приближения к цели зенитный огонь противника стал сосредоточиваться на моей группе. Повсюду появлялись темно-серые клубки разрывов. В основном огонь вела корабельная артиллерия, но активно действовали и береговые батареи. Вдруг мой самолет сильно подбросило, как будто по нему ударили чем-то тяжелым.

Когда я оглянулся, чтобы узнать в чем дело, радист сказал мне:

— Пробит фюзеляж и поврежден руль направления.

Нам повезло — самолет еще подчинялся управлению, а это было главным, так как мы приближались к цели и должны были точно выдерживать курс. Мой самолет подходил к точке сбрасывания, и все внимание я сосредоточил на ведущем самолете, чтобы уловить момент, когда он сбросит бомбы. Вдруг облако скрыло от нас корабли противника, и не успел я сообразить, что мы прошли цель, как ведущий самолет сделал вираж и повернул прямо на Гонолулу. Из-за облака мы пропустили точку сбрасывания и должны были сделать новый заход.

В то время как моя группа делала вторую попытку выйти на цель, другие группы делали такие же заходы, причем некоторым из них пришлось делать это трижды, прежде чем они добились успеха. Мы уже почти легли на боевой курс, как вдруг на одном из линейных кораблей раздался взрыв страшной силы. Колоссальный столб черно-красного дыма поднялся на высоту 1000 метров. Очевидно, взорвался корабельный артиллерийский погреб². Даже мы ощутили удар взрывной волны, хотя находились в нескольких милях от гавани.

Выйдя на боевой курс, мы встретили сильный сосредоточенный огонь зенитной артиллерии. В этот момент ведущий самолет успешно вышел на цель и сбросил бомбы. Остальные самолеты нашей группы сделали то же самое. Я тотчас же лег на дно кабины и открыл смотровой люк, чтобы следить за попаданиями наших бомб. Было видно, как четыре бомбы полетели вниз. Впереди темнела наша цель — два линейных корабля, стоявшие борт к борту. Бомбы становились все меньше и меньше и, наконец, совсем скрылись из глаз. Я затаил дыхание и вдруг увидел, как два крошечных клуба дыма появились на корабле слева. «Два попадания!» — крикнул я, решив, что наши бомбы поразили линкор «Мэриленд»³.

Попадания бронебойных бомб со взрывателем замедленного действия почти незаметны с большой высоты. И наоборот, всякий промах заметен очень хорошо, так как бомбы оставляют на воде концентрически расходящиеся круги, и я увидел два таких круга.

Закончив бомбометание, бомбардировщики направились на север к своим авианосцам. Сам Пирл-Харбор и аэродромы подверглись значительному разрушению. От строгого порядка, царившего в базе час назад, не осталось и следа. К этому времени зенитный огонь значительно усилился, но истребители противника не появлялись. Мы по-прежнему господствовали в воздухе.

В 08.54 я неожиданно услышал голос капитана 3 ранга Симадзаки, командира авиационной боевой части «Дзуйкаку», командовавшего самолетами второй волны. Он приказывал своим 170 самолетам начать атаку. Самолеты второй волны поднялись с авианосцев в 07.15, час пятнадцать минут спустя после вылета первой волны, и теперь были над целью. Я не возвратился на свой авианосец вместе с первой волной, а продолжал кружиться над островом и, таким образом, видел результаты обеих атак. К тому же было предусмотрено, что мой самолет вернется последним, чтобы привести на авианосцы наши истребители, которые не имели приводного радиооборудования.

Во второй волне было 54 бомбардировщика типа «97», которыми командовал Симадзаки. Их бомбовый груз состоял из двух 250-килограммовых бомб или одной такой бомбы и шести 60-килограммовых. Целью этой группы были аэродромы.

Группа пикирующих бомбардировщиков, возглавляемая капитаном 3 ранга Егуса (командир авиационной боевой части «Сорю»), состояла из 80 бомбардировщиков типа «99», вооруженных 250-килограммовыми бомбами. По первоначальному замыслу они должны были атаковать авианосцы противника. Но поскольку авианосцев в Пирл-Харборе не оказалось, пикирующие бомбардировщики сами выбирали себе цели среди кораблей, которые остались невредимыми или были мало повреждены в результате атаки самолетов первой волны. Прикрытие второй волны обеспечивалось 36 истребителями под командованием капитан-лейтенанта Синдо.

Идя вслед за бомбардировщиками Симадзаки, истребители устремились на Пирл-Харбор и его аэродромы. В этот момент, перевалив через горы восточного побережья, подошли [58] пикирующие бомбардировщики Егуса и вслед за ведущим самолетом своего командира, который был хорошо заметен по красному хвосту, начали пикирование. От горящих кораблей и портовых сооружений поднимался густой дым. Он сильно затруднял атаку, но пикирующие бомбардировщики настойчиво выполняли свою задачу.

Большая часть бомбардировщиков Симадзаки бомбила аэродром Хикэм. Остальные атаковали о. Форд и авиабазу Канэохэ. Бомбардировщики летели на высоте не более 2000 метров, чтобы производить бомбометание, находясь ниже облаков. Несмотря на это, ни один самолет не был сбит огнем зенитной артиллерии, хотя почти половина из них получила пробоины.

К 13.00 самолеты возвратились на авианосцы. Из 353 самолетов, участвовавших в воздушном налете, было потеряно всего лишь 9 истребителей, 15 пикирующих бомбардировщиков и 5 торпедоносцев. Потери в живой силе составили в общей сложности 55 офицеров и рядовых. Что же касается потерь противника, то восемь линкоров — фактически все линейные корабли Тихоокеанского флота США, — надо думать, были потоплены или тяжело повреждены⁴. Кроме того, военно-воздушным силам противника, базировавшимся на о. Оаху, был нанесен такой сокрушительный удар, что в результате ни один американский самолет не атаковал нашего соединения.

Даже сторонники линейных кораблей, считавшие их решающей силой в войне на море, были вынуждены признать наш полнейший триумф. Дело дошло до того, что летчики, вернувшиеся из первой атаки, единодушно настаивали на дальнейшем развитии операции, чтобы нанести противнику еще больший урон. Наши ударные силы не понесли, фактически, никакого ущерба. Мы господствовали в воздухе. Ничто, казалось, не стояло на нашем пути.

После того как атака Пирл-Харбора закончилась, мы собрались в командирской рубке на полетной палубе «Акаги», чтобы подвести итоги и наметить план дальнейших действий. Каждый из нас был за развитие успеха, но мы хотели не столько причинить новый ущерб уже пораженным целям, сколько найти и уничтожить авианосцы противника, ускользнувшие от нас.

Совершенно неожиданно у меня созрел план, который мог бы помочь осуществлению этой задачи. Мы предполагали, что авианосцы и тяжелые крейсера противника находятся на учениях где-то южнее о. Оаху. Я подумал, что еще одним ударом с воздуха по о. Оаху мы могли бы заставить авианосные силы противника подойти ближе к Пирл-Харбору. И тогда, если наше соединение вместо того, чтобы уйти тем же путем, каким пришло, обогнет Гавайские острова с юга и направится к Маршалловым островам, ведя поиск силами авиации, вполне вероятно, что нам удастся обнаружить американские авианосцы.

Эта идея нашла горячий отклик у моих товарищей, но одно непреодолимое препятствие помешало ее осуществлению. Наши танкеры уже отправились в заранее намеченную точку. Они находились теперь значительно севернее нас и в случае принятия моего плана не смогли бы вовремя встретиться с кораблями нашего соединения, чтобы обеспечить их топливом.

Так нам пришлось расстаться с последней надеждой уничтожить авианосцы противника. Докладывая адмиралу Нагумо о результатах налета, я упорно настаивал на еще одном ударе по о. Оаху, как на лучшем варианте наших последующих действий. Однако его решение, на которое, как мне кажется, в значительной степени повлияло мнение начальника его штаба контр-адмирала Кусака, состояло в том, чтобы закончить боевые действия и лечь на обратный курс. В 11.30 по флажному сигналу с «Акаги» наше соединение взяло курс на северо-запад и двинулось в обратный путь так же быстро и молча, как и пришло.

За исключением кораблей, вошедших в специально организованное соединение, которое состояло из 2-й дивизии авианосцев («Сорю», «Хирю»), 8-й дивизии крейсеров («Тонэ», «Тикума») и двух эскадренных миноносцев, все соединение направилось во Внутреннее Японское море. 23 декабря оно прибыло на якорную стоянку у о. Хасира. Что касается кораблей специально организованного соединения, то они 16 декабря по приказу главнокомандующего. Объединенным флотом были направлены на поддержку нашего наступления на атолл Уэйк.

Военно-морские эксперты и историки, особенно за границей, недоумевали по поводу причин, заставивших адмирала Нагумо принять решение об отходе, не развив должным образом достигнутый успех. Мне известен лишь один документ, в котором адмирал дает оценку обстановки, заставившей его принять такое решение. В этом документе говорится следующее:

1. Во время первой атаки мы нанесли противнику максимальный урон и нельзя было ожидать, что в последующих атаках нам удалось бы значительно увеличить его.

2. Даже во время первой атаки зенитная артиллерия противника так быстро открыла огонь, что преимущества внезапного нападения фактически свелись к нулю. Поэтому следовало ожидать, что при повторной атаке наши потери оказались бы несоизмеримыми с результатами, которых мы могли достичь.

3. Из перехваченных радиограмм явствовало, что противник располагает по крайней мере 50 тяжелыми бомбардировщиками, готовыми к бою. Кроме того, мы не знали, где находятся и что делают авианосцы, тяжелые крейсера и подводные лодки противника.

4. Для нас было крайне невыгодно оставаться под угрозой удара со стороны базовой авиации противника, тем более что радиус действия наших разведывательных самолетов был ограничен (250 миль), а наш передовой отряд подводных лодок действовал в районе Гавайских островов независимо от нас.

Говоря о причинах отхода Нагумо, следует остановиться на гораздо менее логичных рассуждениях, которым часто предаются после войны. Для многих казалось непонятным, почему японцы сразу не захватили Гавайские острова и ограничились ударом по Пирл-Харбору. Подобные рассуждения возникли благодаря крупному успеху, которым неожиданно закончилось наше нападение. Когда принималось решение о проведении операции, мы вовсе не были уверены в успехе. В то время мы чувствовали себя так, как если бы нам предстояло выдергивать перья из хвоста орла, и, естественно, захват Гавайских островов не входил в наши планы.

Больше того, как указывалось ранее, главной стратегической задачей первой фазы войны являлось обеспечение Японии нефтяными ресурсами. Нападение на Пирл-Харбор само по себе было задумано как вспомогательная операция в ходе выполнения этой большой задачи. И так как наши военные ресурсы были ограничены, а главной целью являлась нефть, то на этой стадии войны мы не могли и помышлять о захвате Гавайских островов.

В общем удар по Пирл-Харбору достиг своей основной стратегической цели — воспрепятствовать вмешательству Тихоокеанского флота США в наши операции на юге. Но нам не удалось причинить ни малейшего вреда авианосцам противника. Этот факт сильно угнетал штаб адмирала Нагумо и офицеров-летчиков, когда наше соединение возвращалось в японские воды. Мы сразу же стали строить планы последующих операций, с помощью которых можно было бы добиться того, чего не удалось осуществить в Пирл-Харборе.

Наряду с этим мы разрабатывали новую тактику борьбы против авианосцев противника. Суть ее сводилась к объединению самолетов всех наших шести авианосцев в одну мощную атакующую группу в составе истребителей, бомбардировщиков и торпедоносцев, которые должны были наносить сосредоточенные удары по противнику. Мы не сомневались, что эта новая тактика принесет нам успех.

С другой стороны, капитан 2 ранга Гэнда, как начальник оперативного отдела штаба Нагумо тщательно продумал основные стратегические и тактические проблемы, стоявшие перед нами. Он пришел к выводу, что в последующих операциях все усилия следует направить на уничтожение вражеских авианосцев. А чтобы заставить противника выйти из базы и навязать ему бой, он считал целесообразным провести операции по захвату о. Мидуэй, а также рифа Кингмен, который находится в 960 милях к юго-западу от Пирл-Харбора. Таким образом, Гэнда первый сформулировал ту основную идею, которая шесть месяцев спустя нашла свое воплощение в операции по захвату о. Мидуэй.

План Гэнда был, разумеется, встречен нами с полным одобрением. С нашей точки зрения, это был логический путь к использованию и развитию нашего первоначального успеха, и мы чувствовали, что удар следовало нанести без промедления. Наше желание приступить к осуществлению этого плана было таким сильным, что предлагали даже направить в Трук для поддержки операции по захвату атолла Уэйк все соединение, которое затем должно было быть готовым к боевым действиям против авианосцев противника.

Однако, возвратившись в Японию, мы увидели, что наши военно-морские руководители, ликовавшие по поводу уничтожения такого большого количества линейных кораблей в Пирл-Харборе, не собираются что-либо предпринимать против авианосцев противника. Насколько мне известно, единственным высокопоставленным военно-морским офицером, который подверг критике тот факт, что нам не удалось причинить вреда вражеским авианосцам, был контр-адмирал Уэно, занимавший в то время пост командующего корпусом морской авиации в Йокосука.